Эйн-Ход спустя год
В деревне художников Эйн-Ход мы были ровно год назад, после пожара. Среди пепла и дыма мы даже не заметили, что кроме людей здесь жили домашние четвероногие – кошки, собаки. Казалось, деревня вымерла.
Говорят, животные не возвращаются на пепелище. Эти, местные, вернулись. Домой. Скульптор Валентина Брусиловская и ее муж художник Леонид Маноле теперь проживают за пределами поселка. Но сюда они приезжают ежедневно, как на работу – покормить своих котов. Так выглядел их дом год назад. От него остались лишь фуги Баха. На родном пепелище они пытаются теперь отстроить новую жизнь. Сразу после пожара Валентина улыбалась.
Говорит Валентина Брусиловская, скульптор, 05 декабря 2010 г.: "Этого уже нет. Чего нет, так его и не будет. Значит, надо дальше двигаться".
Спустя год, столкнувшись с израильскими реалиями, хорошо информированный оптимист превратился в законченного пессимиста.
Говорит Валентина Брусиловская, 30 ноября 2011 г.: "Очень тревожные ощущения, очень тревожные. Планы наши строительные не удаются. И есть тревога, что мы не сможем завершить это".
Они надеялись на помощь государства. Максимум, что выделили погорельцам – средства на съем жилья. Свой новый дом художники возводят на компенсацию от страховой фирмы. Денег катастрофически не хватает.
Говорит Леонид Маноле, художник: "После пожара такое состояние, и вообще, все, что происходит с этими проблемами. Такое состояние – оно затупило творческий порыв".
В том огне погибли и картины художника с мировым именем Михаила Брусиловского. Вернувшись в Эйн-Ход, он написал свое впечатление о пожаре. Получился крик ужаса в квадрате холста.
Перед домом Владимира-Зеэва Верховского нас встречает голден ретривер по кличке Кая. У Каи золотой характер. Она привечает и своих, и чужих. Гончарная мастерская Зеэва открыта для всех. Ведь не боги горшки обжигают.
В жизни Зеева изменения налицо. Хозяйственный Володя уже отстроил новый дом. Но осадок остался; он до сих пор считает – все, что было нажито непосильным трудом, он потерял в одночасье по вине государства. Люди готовы были спасти свои дома. Но вместо пожарных приехала полиция. Местных жителей эвакуировали силой.
Говорит Владимир-Зеэв Верховский, букинист, 05 декабря 2010 г.: "Остались здесь ребята, героически спасли свои дома и дома своих соседей".
На выгоревших стенах чудом сохранились фотографии. Из черноты легким движением руки проступали черты прошлого. Фотографии удалось восстановить, не прервалась связь времен. Со следами пожара они еще ценнее. Свою жизнь Зеэв собирает по кусочкам.
Говорит Владимир-Зеэв Верховский, 30 ноября 2011 г.: "Очень странное чувство. Уже чувство не то. Уже есть какое-то... - Разочарование? - Нет, нету воодушевления. 30 лет возьмет, пока природа восстановится. Придется жить дольше".
В кармельском пожаре сгорела вся его коллекция книг – 15 тысяч томов. Зеэв – он ведь букинист. Собрать новую библиотеку ему помогли простые люди со всей страны.
За этот год букинист Верховский узнал много хорошего об израильтянах. И много плохого об израильской власти.
Этот пес породы шарпей китайский живет в музее Нисана Коэна. Хозяин с усмешкой говорит, что теперь все делается в Китае. Но здесь все экспонаты из Европы. Это знаменитая на Ближнем Востоке коллекция музыкальных механических инструментов – уникальный «музей Ниско». Год назад Нисан Коэн казался чернее сажи.
Говорит Нисан Коэн, коллекционер, 05 декабря 2010 г.: "Коллекция, которую я собирал на протяжении 45 лет, сгорела за полчаса. Может быть, несколько шарманок еще можно починить. Я до сих пор не теряю надежды, что мне удастся открыть этот музей вновь".
Музей шарманок открылся вновь через три месяца. Большую часть коллекции Нисан сумел восстановить, своими руками. Но кое-что необходимо отправить в Швейцарию, на реставрацию. Музыкальный дедушка надеется на помощь свыше.
Говорит Нисан Коэн, коллекционер, 30 ноября 2011 г.: "Когда был пожар, обещали каждому, кто понес ущерб, помощь от государства. И я думаю, что они говорили правду, а я человек терпеливый".
Нисан Коэн не торопится, он планирует жить долго, чтобы успеть вернуть музею первоначальный блеск. В конце концов, надежда, то есть Ха-Тиква, умирает последней.
Говорит Нисан Коэн, коллекционер: "У нас есть пластинка, где записана «Ха-Тиква» гимн. От огня пластинка немного искривилась. И таким образом мы слышим шум пожара, и одновременно это гимн надежды".
Евгений Эрлих, Леонид Фишбейн, специально для программы «Постфактум»
http://www.zman.com/news/2011/12/04/115423.html
Говорят, животные не возвращаются на пепелище. Эти, местные, вернулись. Домой. Скульптор Валентина Брусиловская и ее муж художник Леонид Маноле теперь проживают за пределами поселка. Но сюда они приезжают ежедневно, как на работу – покормить своих котов. Так выглядел их дом год назад. От него остались лишь фуги Баха. На родном пепелище они пытаются теперь отстроить новую жизнь. Сразу после пожара Валентина улыбалась.
Говорит Валентина Брусиловская, скульптор, 05 декабря 2010 г.: "Этого уже нет. Чего нет, так его и не будет. Значит, надо дальше двигаться".
Спустя год, столкнувшись с израильскими реалиями, хорошо информированный оптимист превратился в законченного пессимиста.
Говорит Валентина Брусиловская, 30 ноября 2011 г.: "Очень тревожные ощущения, очень тревожные. Планы наши строительные не удаются. И есть тревога, что мы не сможем завершить это".
Они надеялись на помощь государства. Максимум, что выделили погорельцам – средства на съем жилья. Свой новый дом художники возводят на компенсацию от страховой фирмы. Денег катастрофически не хватает.
Говорит Леонид Маноле, художник: "После пожара такое состояние, и вообще, все, что происходит с этими проблемами. Такое состояние – оно затупило творческий порыв".
В том огне погибли и картины художника с мировым именем Михаила Брусиловского. Вернувшись в Эйн-Ход, он написал свое впечатление о пожаре. Получился крик ужаса в квадрате холста.
Перед домом Владимира-Зеэва Верховского нас встречает голден ретривер по кличке Кая. У Каи золотой характер. Она привечает и своих, и чужих. Гончарная мастерская Зеэва открыта для всех. Ведь не боги горшки обжигают.
В жизни Зеева изменения налицо. Хозяйственный Володя уже отстроил новый дом. Но осадок остался; он до сих пор считает – все, что было нажито непосильным трудом, он потерял в одночасье по вине государства. Люди готовы были спасти свои дома. Но вместо пожарных приехала полиция. Местных жителей эвакуировали силой.
Говорит Владимир-Зеэв Верховский, букинист, 05 декабря 2010 г.: "Остались здесь ребята, героически спасли свои дома и дома своих соседей".
На выгоревших стенах чудом сохранились фотографии. Из черноты легким движением руки проступали черты прошлого. Фотографии удалось восстановить, не прервалась связь времен. Со следами пожара они еще ценнее. Свою жизнь Зеэв собирает по кусочкам.
Говорит Владимир-Зеэв Верховский, 30 ноября 2011 г.: "Очень странное чувство. Уже чувство не то. Уже есть какое-то... - Разочарование? - Нет, нету воодушевления. 30 лет возьмет, пока природа восстановится. Придется жить дольше".
В кармельском пожаре сгорела вся его коллекция книг – 15 тысяч томов. Зеэв – он ведь букинист. Собрать новую библиотеку ему помогли простые люди со всей страны.
За этот год букинист Верховский узнал много хорошего об израильтянах. И много плохого об израильской власти.
Этот пес породы шарпей китайский живет в музее Нисана Коэна. Хозяин с усмешкой говорит, что теперь все делается в Китае. Но здесь все экспонаты из Европы. Это знаменитая на Ближнем Востоке коллекция музыкальных механических инструментов – уникальный «музей Ниско». Год назад Нисан Коэн казался чернее сажи.
Говорит Нисан Коэн, коллекционер, 05 декабря 2010 г.: "Коллекция, которую я собирал на протяжении 45 лет, сгорела за полчаса. Может быть, несколько шарманок еще можно починить. Я до сих пор не теряю надежды, что мне удастся открыть этот музей вновь".
Музей шарманок открылся вновь через три месяца. Большую часть коллекции Нисан сумел восстановить, своими руками. Но кое-что необходимо отправить в Швейцарию, на реставрацию. Музыкальный дедушка надеется на помощь свыше.
Говорит Нисан Коэн, коллекционер, 30 ноября 2011 г.: "Когда был пожар, обещали каждому, кто понес ущерб, помощь от государства. И я думаю, что они говорили правду, а я человек терпеливый".
Нисан Коэн не торопится, он планирует жить долго, чтобы успеть вернуть музею первоначальный блеск. В конце концов, надежда, то есть Ха-Тиква, умирает последней.
Говорит Нисан Коэн, коллекционер: "У нас есть пластинка, где записана «Ха-Тиква» гимн. От огня пластинка немного искривилась. И таким образом мы слышим шум пожара, и одновременно это гимн надежды".
Евгений Эрлих, Леонид Фишбейн, специально для программы «Постфактум»
http://www.zman.com/news/2011/12/04/115423.html
Posts
No comments:
Post a Comment